Евгений Евтушенко: Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду...

И все юбилеи мэтра праздновались дважды. Он был одним из богов своего поколения, но всегда отчаянно воевал со временем. Хоть и писал, что не ждет бессмертия, но наверняка понимал, что в пантеоне русских поэтов у него почетное место. Он так привык быть актуальным, что бился за актуальность до конца дней. Он, конечно, был Оксимироном или Фараоном 60-х. С той лишь разницей, что рэперам точно не стоит ждать бессмертия. У Евгения Александровича шансов значительно больше...

Идут белые снеги

Идут белые снеги,

как по нитке скользя…

Жить и жить бы на свете,

но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,

растворяясь вдали,

словно белые снеги,

идут в небо с земли.

Идут белые снеги…

И я тоже уйду.

Не печалюсь о смерти

и бессмертья не жду.

Я не верую в чудо,

я не снег, не звезда,

и я больше не буду

никогда, никогда.

И я думаю, грешный,

ну, а кем же я был,

что я в жизни поспешной

больше жизни любил?

А любил я Россию

всею кровью, хребтом -

ее реки в разливе

и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,

дух ее сосняков,

ее Пушкина, Стеньку

и ее стариков.

Если было несладко,

я не шибко тужил.

Пусть я прожил нескладно,

для России я жил.

И надеждою маюсь

(полный тайных тревог),

что хоть малую малость

я России помог.

Пусть она позабудет,

про меня без труда,

только пусть она будет,

навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,

как во все времена,

как при Пушкине, Стеньке

и как после меня,

Идут снеги большие,

аж до боли светлы,

и мои, и чужие

заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,

но надежда моя:

если будет Россия,

значит, буду и я.